Мемуары

За войну довольно часто и наша, и иностранная печать особенно подчеркивала зверства, которые чинились турецкими войсками над христианским населением, главным образом над армянами. Да, эти события не подлежали никакому сомнению, так как в их наличии приходилось не раз лично убеждаться. Но если стать беспристрастным следователем над всем увиденным и услышанным, то без труда можно установить, что в большинстве случаев виновниками их были курды. Последние очень часто многими из нас, вследствие слабого знакомства с этнографией занимаемой нами неприятельской территории, смешивались с турками.

Одним из явно враждебных народов к политическому режиму Турции были армяне. Еще со времен распространения русского владычества в Закавказье армяне питали тяготение к России как к стране, где политические и религиозные права всех слоев населения очень мало отличались от господствующего элемента. Россия на востоке была единственной европейской державой, колонизация которой была лишена каких-либо эксплуатационных стремлений.

Турок — отличный солдат. Он безупречно храбр, стоек и очень скромен в требованиях к жизни. Типичный турок — выше среднего роста, сухопар, легок в движениях, а физически крепок. С поразительной покорностью он выносит все тягости и лишения войны, заслужив славу еще с давних времен. По общим отзывам, турецкий пехотинец и по природным качествам, и по боевой подготовке не уступит ни одному лучшему солдату в мире. Он самостоятелен в бою, воспитан в активном духе, а в обороне стоек до последнего упорства.

В начале августа, в связи с распоряжением Ставки, перед Советом министров возникает и другой чрезвычайно острый вопрос, а именно как быть с евреями, изгоняемыми нагайками военной власти из всего театра войны, простирающегося, однако, далеко в глубь страны. В евреях, быть может не без основания, Ставка усматривает крайне ненадежный элемент, занимающийся шпионством и даже сигнализирующий неприятелю. Отсюда прибегнуть, однако, к насильственному изгнанию целого племени, даже если в его среде и встречаются отдельные предатели, — решение неожиданное.

Допекают мужиков, а уж как евреев доняли, так удивительно даже, как это евреи живут. Всегда еврей должен бояться, всегда можно к нему придраться, всегда можно его обидеть, сорвать с него, да и он сам знает, что без этого нельзя — бери только свое «полозоное». И это положенное как-то тотчас у них, евреев, определяется само собою. Явился новый род начальников, явилось для них и «полозоное».

"Я отправился в это путешествие (из Москвы в Киев, 1933 год. - Ред) в одиночку. При этом мне довелось пережить довольно милую историю. В купе, где было мое место, ехал еще только один пассажир — черкес. Ближе к вечеру пришел проводник, чтобы постелить постели. Он принес белье для черкеса и предложил белье также и мне. Я забыл поменять в Москве немецкие деньги на рубли. Покупательная способность рубля составляла едва ли пятьдесят пфеннигов, официальный курс, напротив, составлял две марки десять пфеннигов за рубль.

Среднее сословие — купцы, ремесленники, трактирщики — состояло из многочисленной массы жидов-торгашей, неутомимо деятельных. Ни днем, ни ночью, во время частых моих переездов и переходов, я ни разу не видел спящего жида; питается он бедно, луком и блинами, терпит ругательства и побои, готов бегать целый день за пятак. Главный его двигатель — деньги: с помощью их откупается он легко, когда сам попадется в беду.

К великому счастью, у меня были еще деньги. Эти почтенные торговцы, конечно, евреи, пускались по обыкновению на всякий риск, чтобы получить какой-нибудь барыш. Они раньше нас пробрались в Вильно, добыли там хлеба и водки, потом вышли нам навстречу и продавали свои товары по баснословным ценам. Нечего и говорить, что дела их шли блестяще: съестные припасы разбирались нарасхват, несмотря ни на какие цены, и с жадностью поглощались, каковы бы они ни были. Голод — лучший из поваров.

Наполеоновская гвардия нашла здесь возможность сбыть собранные в Москве ассигнации. Некоторые из гвардейцев изрядно запаслись ими. Я еще не знал ассигнаций и только раз видел в Гжатске синюю бумажку, стоимости которой не знал никто из нас. Лишь впоследствии, когда я ознакомился с этими денежными знаками, я понял, насколько чудовищно солдаты обмануты были евреями в Орше при размене денег...

Роос. Орша. (Свидетельство очевидца).