Башкиры XV – XVI веках: социально-политическая организация общества

Исследователи выделяют так называемую «скелетную организацию» кочевого общества, в рамках которого возникают звенья социально-политической организации 1. Основным звеном «скелета» башкирского общества являлась родовая организация. Башкирский род (ырыу 2) представлял собой совокупность родственных между собой групп семей, имевших реального первопредка. Род включал в себя мелкие родовые подразделения (ара, аймак, насел, током, зат). Количество родов, их названия и размеры занимаемых ими территорий были различны в зависимости от времени образования и других обстоятельств. Во многом они находились под воздействием социально-экономических факторов: разложения родовой организации, передвижения и переселения этнических групп, межплеменных войн и т. д. Как правило, наиболее сильный род присоединял к себе более слабые и малочисленные роды. Потому размеры родовых организаций - величина сугубо непостоянная. Особенно изменялось количество родов в так называемых территориальных племенных организациях, где происхождение рода не имело существенного значения. Они объединялись по территориальному признаку вокруг одного из сильных родов. Так, например, роды ай и танып, подчинив себе окружающие роды, образовали на территориальной основе племенные организации. Роды хунарсы, балыксы, кайпан и другие сгруппировались вокруг сильного в XII-XIV веках рода танып, образовав ганыпекое племя. Позднее появилось территориальное айлинское объединение родов.

Наиболее показательно это прослеживается при рассмотрении туркменских тире. В экстремальные для народа периоды жизни (война, переселение и т.п.) в одно тире могли объединяться люди из разных тире. Объединение, как правило, происходило вокруг наиболее влиятельного тире. Родословные последних, их действительные и легендарные предки воспринимались присоединившимися тире. Новые ее члены начинали возводить происхождение к предкам основного ядра предков. В результате появлялось представление о родстве, которое идеологически закрепляло единство тире 3.

Союз нескольких родов составлял племя (кабиля). Племена по своей сути не являются кровнородственными объединениями. Право обладания территориями или местом кочевания выражается принадлежностью к племени или одному из его подразделений. В первую очередь племена - это территориально-политические организации. Однако в подавляющем большинстве случаев они выступали в завуалированной кровнородственными связями форме, характерной для грайбализованных обществ евразийских степей. Племена, не имевшие родственной основы, а иногда и территориальные племена создавали собственные генеалогии, призванные обосновать древнее происхождение и права на владение территорией и любыми другими ключевыми ресурсами. Наличие у членов рода генеалогии являлось основанием для защиты своих прав от соседей. На основе общности происхождения роды выступали основными гарантами коллективных собственнических прав. Этим генеалогическим родством определялось и единство основной массы членов племени. Оно выражалось в том, что их происхождение велось от одного предка.

В родовых шежере нередко отражаются исторические события 500-600-летней давности, содержатся имена предков по мужской линии, насчитывающие от 10 до 30 и более поколений. Нередко родовым основателем выступала мифическая личность, призванная, скорее всего, придать сакральность преследуемой генеалогией задаче

(права на землю, обоснование власти и др.). Кроме того, генеалогии были призваны распределить социальные функции ее членов.

Племя возглавлялось наследственным или выборным правителем (бием). На сегодняшний день этнографы у башкир выделяют 46 племен и 128 крупных родов. К середине XVI в. в южных и юго-восточных районах Башкортостана расселялись племена бурзян, кара-кипчак, ак-(туркмен-)кипчак, герей-, суун-, бушман-, санкем-кипча ки, тамьян, тангаур, усерган, юрматы. Юго-западный Башкортостан, бассейн р. Дема, был населен протокипчакскими «минскими» племенными группами. На северо-востоке находились крупные племена ай, катай, кудей, салъют, табын, тырнаклы, дуван, сызгы, упей, кошсо и т.д. Северные и северо-западные районы Башкортостана входили в зону расселения таких племен, как гайна, иракте, тазлар, уваныш, уран, буляр, байлар, юрми. Также в силу известных причин на северо-западе находились родовые группы племен тамьян, бурзян, тангаур, табын, мин и др. (бассейн р. Ик). Долина нижнего течения р. Белая была заселена племенами гирей, дуваней (дуван), елан, ельдяк, канлы, каршин, киргиз.

Занимавшие огромные территории башкирские племена были неоднородны по своему составу. Как и родовые организации, они могли включать различные по происхождению роды, число которых доходило до десятка и более. Например, племя табын состояло из 13 родов, между которыми уже не существовало родственных связей. Племя тангаур, наоборот, было более однородным и состояло из двух родов. Племена дуван, кошсы, мурзалар, салъют, упей и другие не имели родового деления.

Земля внутри племени распределялась между отдельными родами, внутри рода - отдельными родовыми подразделениями. В распределении земель, маршрутов кочевок на весенних, летних, осенних пастбищах основную роль играла родоплеменная аристократия. Специфика земельных отношений заключалась в том, что они не проявлялись в чистом виде, а были опосредованы родственными отношениями. Не являясь юридическими собственниками земель, аристократия фактически владела правом их распределения. Не исключено, что в данный период существовали индивидуальные семейные «вотчины», отмечаемые в XVII веке. На них располагались бортные угодья, бобровые гоны, участки для сенокошения и занятия земледелием.

Территория племени, как и других звеньев родоплеменной структуры, считалась нерушимой и очерчивалась, прежде всего, географическими объектами: руслами рек, горными хребтами, лесами и т.д. Кроме того, границы отмечались межевыми столбами, деревьями, на которых выбивались родовые тамги. Земля считалась коллективной собственностью всего племени, в то время как скот находился в частной собственности наиболее влиятельных ее членов.

Важную роль в жизни родоплеменных структур играла символика: тамга, птица, дерево, боевой клич. Также известно наличие в качестве родовой символики кольчуги (сауыт) 4. В первую очередь наличие таких атрибутов касается племен.

Племенные атрибуты возникли в недрах родового строя и символизировали, а во многом и обеспечивали единство родоплеменной организации. Но было бы ошибкой ее наличие полностью отождествлять с пережитками кровнородственных отношений. Они органично вписываются в социально-политическую организацию родоплеменного общества.

«Дафгар-и Чингис-наме» сообщает о выделении Чингисханом родоначальникам территории кочевий. Под их власть были отданы самостоятельные родовые группы (бау-бау халык кылыб ирде). Каждому роду были выделены родовые атрибуты. То есть здесь символика выступает в качестве атрибутов власти, обеспечивая правовую и социальную основу субъекта.

Оран и тамга служили физическому выживанию и материальной безопасности рода. В бою, в темноте члены рода узнавали друг друга по урану. С помощью тамги обозначалось имущество. Не совсем ясно происхождение орана. Часть оранов могла выделиться от родовых названий. Так, в «Дафтар-и Чингис-наме» в качестве орана фигурируют токсаба, барлас, алач, конгырат, байконгырат. Ораны с именами птиц и зверей могут быть тотемистического происхождения и служить призывом на помощь к тотемистическому предку. Остальные ораны являются или призывающими на битву, кличем (салават), или означают какое-то свойство. Функция орана наиболее показательна в эпосе «Ялык-бей, Кармасан и Сармасан». В нем оран используется именно как призыв на войну 5. У башкирских родов порой наблюдается переход названия тамги в оран и наоборот 6.

Одной из функций тамги было обозначение имущества рода. На каждом животном стоял знак владельца. Известно, что родовая территория у башкир отмечалась межевыми столбами, на которых выжигались тамги или вдоль ее границ закапывались угли и бревна с вырезанными на них тамгами 7. С помощью тамги обозначали и родовую принадлежность на надгробных памятниках.

Не исключено, что тамга выполняла сберегательные функции. При нанесении ее на наиболее значимые в кочевой жизни предметы, например вооружение, домашних животных (боевых лошадей или вожаков стад и табунов), гарантировалось благополучие и сохранность через какое-то магическое влияние. Вполне вероятно, что тамга являлась по своей сути эквивалентным символом тотемного животного, уходя своими истоками в глубокую древность 8.

С распространением ислама тамга теряла свое магическое значение. Во многих случаях тамга теперь означала своеобразную политическую легитимность. В юго-восточном Башкортостане на горе Имен был установлен дубовый столб, на котором были выжжены тамги племен, образующих конфедерацию юго-восточных башкир (семиродцы) 9. Аналогичное мы можем наблюдать в Крымском ханстве, где крымские роды собирались на выборы хана в месте под названием Кайалар Алты (Под скалами). Там были высечены тамги родов. Ханы Золотой Орды чеканили свои тамга на монетах. А на печатях грамот крымских ханов была вырезана так называемая «тарак тамга» 10. Тамга проделала довольно длинный путь от символа тотемного животного и знака на собственность до символа политического суверенитета.

Несколько иные функции несли в себе дерево и птица. В них отразились отголоски анимистических воззрений башкир. Ахмед Ибн-Фадлан во время путешествия из Багдада в Волжскую Булгарию в 921-922 гг. писал, что башкиры-тюрки поклоняются различным змеям, птицам и другим тотемным животным, у них развит культ предков. Путешественник отмечал поклонение одной группы башкир журавлям, которые якобы в одной из битв своими криками обратили в бегство их врагов 11. Здесь налицо почитание журавля как тотемной птицы, которая впоследствии стала священной птицей племени усерган 12. Не всегда наличие птицы в племенной атрибутике совпадало с птицей-тотемом. Так, на земле юрматинских башкир находится озеро Ахун, где обитали стаи журавлей. Убить журавля на этом озере считалось большим грехом, что могло повлечь за собой беду для всего рода. Притом, что у племени юрматы родовой птицей являлся сапсан (этэлге).

В неразрывной связи с птицей-тотемом в родоплеменной атрибутике башкир выступало родовое дерево. Связь между этими символами четко прослеживается в материалах исторических преданий. Можно предположить, что в основе почитания родовых деревьев и птиц лежит культ предков. Считалось, что душа человека после смерти перемещается в высокое дерево, через которое в образе птицы достигает верхнего мира. Не исключено, что родовая птица воспринималась как живое воплощение духа предка, а родовое дерево - как его временное вместилище. В качестве родовых деревьев чаще всего избирались хвойные, которые достигали огромной высоты и отличались долголетием. Птицей-готемом нередко выступала хищная птица, очевидно, символизирующая величие и мощь рода 13. Типичные параллели присутствуют в сибирском фольклоре. Дерево рода – это место, где находятся души будущих членов рода в образе птиц.

Если они пытаются убежать оттуда, душа шамана племени в образе хищной птицы собирает их и снова вешает на дерево 14. Таким образом, дерево и птица символизируют единство родов и сакральность власти рода и племени. Но вряд ли мы можем связывать это исключительно с устойчивыми языческими воззрениями. Тем более в период господства исламской религии. Не менее важными могли выступать социальные, правовые и политические факторы внутри и в межплеменных отношениях по традиции трайбализованных обществ Евразии. Они олицетворяли целостность и прочность родоплеменной организации.

В Джучидских государствах характеристика племен по их родовым атрибутам играла довольно важную роль в определении их статуса. Так, в «Огуз-наме» в качестве родовых символов встречаются птица и тамга 15, где тамга олицетворяет суверенитет племени, птица - сакральность и прочность ее структуры.

В «Дафтар-и Чингис-наме» в числе племенных атрибутов башкир перечисляется «сауыт», выданный каждому племени Чингисханом 16. М. Иванич перевела этот термин как «кольчуга». На этом основании исследователь выделяег кольчугу от остальных атрибутов (дерево, птица, тамга, уран), которые возникли в процессе естественного развития родоплеменной структуры. Дарение же кольчуги (или любого другого вооружения) как символа собственной власти исследователь относит к действительным актам, произошедшим между сюзереном и его подданными биями, как, например, выделение территорий и родов 17.

Однако в других источниках нет примера того, чтобы хан раздавал родоначальникам кольчуги с различными названиями. В эпосе же «Идукай и Мурадым» сказано следующее:

С самой давней, древней поры

Есть в этом мире два пути:

Один - дни в веселье проводить,

По кочевьям разгульно бродить,

Из золотого сосуда - сайгыр,

Что от Майкы-бия дар,

Влагу пьянящую вдоволь пить...18.

Существовавшие башкирские племена имели большое значение в жизни общества, однако в условиях нестабильности центральной власти в империи и постоянных междоусобиц на большей части исторического Башкортостана роль в качестве политического субъекта ее была незначительна. На данный период высшей формой политической организации башкир была конфедерация (А.М. Хазанов), или сложное вождество (Н.Н. Крадин) 19, являющаяся по своей сути протогосударственным образованием. Конфедерация как таковая является крупнейшей формой организации кочевников. Н.Н. Крадин, основываясь на исследованиях Р. Карнейро, наряду со сложным вождеством выделяет компаундное вождество (суперсложное вождество). Главным отличием между этими типами политических организаций является широта и структурность надплеменной иерархической верхушки. Главной причиной ее оформления являются масштабы организации. То есть для сложного вождества характерно, что количество состоящих в нем человек достигало несколько десятков тысяч человек. Соответственно и территорию они занимали необходимую для семей, состоящих в ней. В этнокультурном плане подобные объединения были достаточно однообразны. Фактически конфедерация представляет собой объединение нескольких племен. Причем это объединение не всегда происходило добровольным способом.

Традиции политических конфедераций для южноуральского населения были заложены еще в эпоху существования Западно-Тюркского каганата, куда входили турбаслинские, кушнаренковские и бахмутинские племена, в последующем унаследовавшие государственные институты каганата 20. Истоки конфедеративной организации власти появились еще в период существования первого Тюркского каганата 21. Хотя в той или иной форме (в зависимости от исторических эпох) они могли проявляться в более ранние периоды: в ранний железный век, может, и в эпоху бронзы 22.

Конфедерация как высшее звено возникает по мере необходимости и исчезает, когда необходимость в них отпадет 23. Несмотря свою нестабильность и на свой временный характер, племенные союзы, являясь высшим звеном «скелета» общественной организации, были способны к трансформации. Можно предположить, что союз и племя являются частями стадиального развития одного процесса, взаимосвязанными стадиями развития общественной организации коллектива.

Главной чертой конфедерации была полная (порой чисто формальная) независимость самостоятельных племенных самоуправлений в рамках конфедерации. Поэтому в отличие от племени союз не нуждался в строгой легитимации, т.е. идеологической основе в виде шежере, тамги, орана и др. Хотя при необходимости последующего воспроизводства конфедерации народная память сохраняла основные принципы ее социально-политической организации (эпосы, предания и т.д.). Автономность составных частей конфедерации объясняется следующим образом. Основные из них, как нам представляется, это хозяйственная самостоятельность от центра и, как следствие, весьма слабая экономическая зависимость от центральной власти, а также всеобщая вооруженность племен 24. То есть здесь хозяйственно-экономическая и военная единицы совпадали. Это приводило к появлению права свободного выхода из конфедерации.

Появление подобных объединений на определенной территории в большинстве случаев обуславливается политической ситуацией. Р.Г. Кузеев считает, что сложение и разрушение различных племенных союзов имело военно-политический характер. Одной из причин образования конфедерации он называет подчинение нескольких племен одному, не всегда самому крупному, но воинственному роду/племени. Другой причиной могло быть объединение сил иногда различных по происхождению родов для отражения частых набегов соседних племен или народов 25. В конечном счете, сильные племена и роды выступали здесь в роли ядра башкирских социально-политических объединений, вокруг которых интегрировались остальные племена и роды и на основе такого рода интеграции складывались крупные политические образования 26. В период XV-XVI веков на территории Башкортостана существовало несколько подобных политических объединений башкирских племен. Из наиболее влиятельных и стабильных мы можем назвать следующие: табынское объединение, кипчак-юрматынский союз, так называемый союз «ете ырыу» («семиродцы»), или «дүрт улус» («четыре улуса»), куда входили племена бурзян, кипчак, усерган, тамьян. По источникам известна только часть этих союзов, большинство которых исчезло навсегда, не оставив после себя какого-либо значимого следа.

Политическая активность отдельных союзов и племен прослеживается довольно продолжительное время. Сохранению родоплеменной структуры башкирского общества во многом способствовала общественная и политическая ситуация, сложившаяся в золотоордынский период. Схожие принципы социально-общественной организации коллектива и стремление ее сохранения в экстремальные для ее существования периоды (XIII-XVI века) вызывали у башкирских племен стремление к объединению в военно-политические союзы. Однако те же причины не позволяли полностью интегрироваться и «кристаллизоваться» в племя. Наиболее ярким примером в этом отношении является союз «ете ырыу». В этом объединении мы можем выделить несколько значимых племен: бурзян, тамьян, кипчак, усерган. Родоплеменная структура обуславливала сущность и жизнь этого союза. Причем наличию родоплеменного признака коллективом придавалось огромное значение. В народной памяти сохранилось немало преданий об этом союзе. Существует целая серия эпосов и преданий, где одним из ключевых моментов является перечисление биев, то есть глав племен, составляющих этот союз. В варианте эпоса «Идукай и Мурадым», опубликованном Н. Исанбетовым, по отношению к «Юрматы улына Карагыму» говорится следующее: «При переселении род сохранил» 27 (күскәндә кусте һаҡлаған). Как известно, юрматы на современной территории оказались сравнительно поздно в результате продолжительного переселения из западного региона исторического Башкортостана 28. Поэтому внимание сказителя было обращено на наличие родоплеменной структуры у юрматынцев. Однако какого-либо смешения и утраты именно племенной принадлежности внутри союза не произошло. Особенно это касается племен усерган, бурзян, гамьян и некоторых родов кипчаков, составлявших еще в домонгольский период единое политическое образование.

Совершенно обратную картину мы видим у племен танып, мин и др., сформировавшихся сначала как территориально-политическое или военно-политическое объединение, затем через относительно небольшой промежуток времени вернувшихся в первоначальную племенную организацию, имевшую уже общую родоплеменную структуру, легитимизированную в шежере.

Теоретически любое башкирское родоплеменное объединение можно отнести к какому-либо союзу. Сопротивление ногайским мирзам и сибирским шибанидам вызывало острую необходимость в политическом и военном единении башкир. Исключение, скорее, составляют «икские улусы» Казанского ханства, где довольно четко была обозначена верховная власть, и единственным сюзереном башкирских тарханов и соответственно их улусов мог быть только сам источник ярлыков и гарант башкирских прав (в том числе и вотчинных) - казанский хан. Во многом это и исключало формирование племенного союза с централизованной властной структурой в этом регионе.

Итак, для башкирского общества была характерна политическая система, основанная на переходящих формах политической организации (род - племя - конфедерация). В период осложнения политической ситуации в правом крыле улуса Джучи основным политическим субъектом становятся конфедеративные образования.

Цитируется по изд.: Юсупов Ю.М. История Башкотостана XV – XVI веках (социально-политический аспект). Уфа, 2009, с. 103-112.

Примечания

1 Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. - Алма-Ата., 2002. - С. 256.

2 Дашкорт теленең һүҙлеге. Яуаплы редактор З.Ғ. Ураксин.-Уфа, 1993.-С . 786.

3 Марков Г.Е. Кочевники Азии. — М., 1976. - С. 218.

4 Башкорт халык ижады. VII т. - Өфө, 2004. - 161-162 б.

5 Там же. -С . 239-240.

6 Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. - Уфа, 1974. - С. 253.

7 Он же. Очерки исторической этнографии башкир. - Уфа, 1957. - С. 74-77.

8 Бикбулатов Н.В., Юсупов P.M., Шитова С.Н., Фатыхова Ф. Ф. Башкиры: этническая история и традиционная культура. - Уфа, 2002. - С. 171.

9 Кузеев Р.Г. Башкирские шежере. — Уфа. 1960. - С. 194.

10 Иванич М. «Дафтар-и Чингис-наме» как исторический источник по истории кочевых обществ // Источниковедение истории  Улуса Джучи (Золотой Орды). От Калки до Астрахани. 1223-1556. - Казань, 2002. - С. 321-322.

11 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу. - Харьков, 1956. - С. 130-131.

12 Бикбулатов Н.В., Юсупов P.M. и др. Указ. соч. - С. 172.

13 Там ж е .-С . 173.

14 Иванич М. Указ. соч. - С. 321.

15 Там же. - С. 322.

16 БХИ. VII т .- С . 161.

17 Иванич М. Указ. соч. - С. 324.

18 Башкирское народное творчество. Т. 10. - Уфа, 1999. — С. 59.

19 Крадин Н.Н. Кочевники: мир империи и социальная эволюция // Альманах Восток. 2005.-№ 11/12 (35/36).- С . 331-332.

20 Мажитов Н. А., Султанова А.Н. История Башкортостана с древнейших времен до XVI в. - Уфа, 1994. - С. 118.

21 Джуманалиев Т.Д. Конфедеративный тип политической власти у кочевников Притянынанья. VII — сер. X вв. // Sosyal Bilimler Dergisi Saiy. - 2006. -15. - С. 76.

22 Мажитов Н.А. К вопросу о характере общественных отношений у средневекового населения Южного Урала // Материалы по хозяйству и общественному строю племен Южного Урала. - У фа, 1981.- С . 112.

23 Хазанов А.М. Указ. соч. - С. 256.

24 Крадин Н.Н. Указ. соч. - С. 321-322.

25 Там ж е .-С . 61,63.

26 Ерофеева И. Формирвание политической элиты Казахстана. Исторический аспект // http : //iicas.org/articles/librarv/libr rus 11 10 00kz.htm

27 НА УНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 5. Д. 134. Л. 45.

28 Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. — Уфа, 1974. - С. 220.