В.М. Массон, В.А. Ромодин. Социально-экономическая история афганских племен в XVI—XVII веках

В истории афганцев в позднем средневековье до сих пор остается невыясненным вопрос о роли кочевого скотоводства и земледелия у различных племен. В современном Афганистане насчитывается примерно 2 миллиона кочевников-скотоводов,

[26]

большинство из которых афганцы. Несомненно (и об этом свидетельствуют данные письменных источников), в средние века и в новое время в хозяйстве ряда афганских племен преобладало кочевое скотоводство 51. Однако мы располагаем и довольно многочисленными свидетельствами о распространении земледелия у афганцев в рассматриваемое время.

Прежде всего — это свидетельства Бабура. При описании своих походов он неоднократно упоминает о земледелии у различных афганских племен. О жителях Хаштнагара ему доложили, что у них много зерна; впоследствии обнаружилось, что зерна у афганцев этого района меньше, чем ожидалось, но у них есть засеянные поля. Об афридиях, находившихся с семьями и скотом в Бара, Бабуру сообщили, что у них посеяно много риса; это сообщение также оказалось сильно преувеличенным, но посевы риса у афридиев в этом районе были. В описаниях походов в районы Кохата и Банну встречаются указания о множестве зерна, захваченного у местных афганцев. Жителей Зурмата («афган-шали») Бабур характеризует как людей, сеющих хлеб и занимающихся земледелием, но не имеющих садов и огородов 52.

Приведенные в «Айн-и Акбари» сведения о налогах, взимавшихся могольскими властями с районов, населенных афганскими племенами, свидетельствуют о распространении земледелия в Дуки, Мастунге и других районах, причислявшихся к восточной части Кандагарской области 53. Среди племен, населявших эту часть Кандагарской области, указаны каси, какары, тарины и другие, живущие в этих местах и поныне.

О довольно развитом земледелии у афганцев, занимающих земли на пути из Индии к Кандагару, свидетельствовал Ричард Стил, проезжавший через эти местности в 1616 году. Он отмечал, что им (местным жителям — афганцам) приносит выгоды торговля; они поставляют свое зерно, овец и коз, «чего у них великое множество», а покупают ткани и «другие предметы необходимости» 54.

Наличие таких свидетельств предостерегает против недооценки распространения земледелия у афганских племен в средние века. Бабур говорит о момандах и о гильзаях, как о

______

51. См. Рейснер, Развитие феодализма, стр. 42—45 и др. Но нельзя согласиться с утверждением, будто Бабур именовал всех афганцев кочевниками (там же, стр. 44).

52. Бабур-наме, 139-6, 242-6, 243-6.

53. Абул Фазл Аллами, Айн-и Акбари, 588.

54. Steel — Crowtler, AJournal, 272. Цитируя это место, И. М. Рейснер справедливо отмечал, что торговля зерном свидетельствует о значительном развитии земледелия у соседних с Кандагаром афганцев в начале XVII века и что, вероятно, эти племена занимались земледелием и ранее. Данные, приведенные в «Айн-и Акбари», подтверждают это предположение.

[27]

кочевниках, но и то же время из его сообщений видно, что часть гильзиев (в основных районах их расселения и в наши дни, т. е. в Газни, Каттавазе и т. д.) вела оседлый образ жизни.

Одной из не решенных пока проблем социально-экономической истории афганцев в средние века и в начале нового времени остается вопрос о том, что предшествовало у афганских племен феодализму, от каких конкретных форм общественных отношений происходил переход этих племен к феодализму, развитие которого хорошо освещено этнографическим материалом, относящимся к концу XVIII — первой половине XIX века.

В целом при значительных различиях между племенами и отдельными ветвями и подразделениями общественный строй афганцев в XVI—XVII вв. характеризовался, с одной стороны, сохранением весьма значительных патриархальных пережитков, а с другой — развитием феодальных отношений. Вместе с тем, поскольку материал последующего времени дает основание относить окончательное оформление феодальных отношений у таких крупных племен, как абдали, ко второй половине XVII — началу XIX века, в рассматриваемый период естественно было бы предполагать наличие у них более резко выраженных патриархальных черт. Имеющиеся в источниках сведения об общественных отношениях у афганцев в XVI — XVII веках (хотя их значительно меньше, чем для последующего времени) подтверждают это предположение.

По-видимому, уже задолго до рассматриваемого периода у афганских племен выделилась родо-племенная знать, хотя ее власть и влияние у различных племен не были одинаково сильны. У многих племен (в частности, у таких крупных, как абдали и гильзаи) существовали ханские роды (хан-хель), из состава которых исключительно или преимущественно выдвигались ханы племен и их крупных подразделений 55. Однако должность вождя далеко не везде передавалась по наследству.

Патриархальные черты общественного строя афганцев в рассматриваемое время, о наличии которых можно строить предположения исходя из более поздних данных, прослеживаются по некоторым сообщениям источников XVI—XVII веков. О вождях у афганцев есть сообщение Ахунда Дарвезы, отражающее если и не в точности существовавшие в его время реальные условия выдвижения вождей, то во всяком случае распространенные тогда в народе и освященные преданием представления о том, как это выдвижение должно было происходить.

____

55. См. Рейснер, Развитие феодализма, стр. 59—61.

[28]

Приводя легенду о том, что у древних израильских предков афганцев вождями выдвигались самые высокие и физически сильные люди, Ахунд Дарвеза писал: «Этот обычай среди афганцев соблюдается до сего дня: каждого из них, кто обладает большой силой и воинским умением, хотя он и не имел бы богатства, делают падишахом и ханом» 56.

Между афганскими племенами существовали вассальные и вассально-союзнические отношения. В возникавших на время военных действий союзах племен одно какое-нибудь племя выступало в качестве руководящего. Некоторые слабые племена находились в зависимости от более сильных, оказывая им поддержку и пользуясь их покровительством. Такие зависимые племена назывались «хамсая».

Занимая новые земли, афганские племена вытесняли часть местных жителей, а часть подчиняли, превращая их в зависимых. Это покоренное, чаще всего неафганское, население, лишавшееся прав на землю и состоявшее на юге из индийских племен и народностей, а на севере из иранских (главным образом таджиков), также называлось у афганцев «хамсая». По более поздним сведениям, в разряд хамсая стали переходить и обедневшие афганцы, вынужденные покинуть свой род, переходя под покровительство другого рода или отдельных лиц.

Рассказывая о борьбе юсуфзаев с дилазаками, развернувшейся в связи с переселением юсуфзаев в Пешаварскую долину в конце XV — начале XVI века, Ахунд Дарвеза писал о том, что дилазаки «первыми из всех афганцев» пришли в эти местности. Он сообщал попутно некоторые подробности, из которых можно заключить, что и до прихода юсуфзаев в Пешаварскую область у живших там афганцев (дилазаков) существовали вассальные и союзнические отношения между племенами и была категория зависимого покоренного населения (райяты): «[дилазаки] некоторую часть жителей этих пределов ослабили, обессилили и обратили в [своих] подданных (райятов), некоторых унизили, а к некоторым отнеслись по-дружески и по-братски» 57. Одним из племен, с которыми у дилазаков установились братские отношения, по утверждению Ахунда Дарвезы, были шильмани 58.

Кроме зависимого населения, называвшегося «хамсая» («райяты», у юсуфзаев — «факиры»), у афганцев были и рабы. На основании заслуживающих доверия свидетельств письменных источников надо думать, что в позднем средневе-

____

56. Дарвеза, 64-а. Сведения, приводимые Ахундом Дарвезой, перекликаются с рассказом Геродота (III, 20). об избираемости «царей» у эфиопов: «...достойным царской власти они признают того из соплеменников, который окажется наибольшего роста и соответствующей силы».

57. Дарвеза, 76-6.

58. Там же.

[29]

ковье (если не у всех, то у значительной части афганских племен) работорговля и рабовладение были распространены в гораздо большей степени, чем можно было бы предполагать по более поздним сведениям 59.

Об участии афганских племен Кандагарской области в работорговле во времена тимуридских правителей Герата свидетельствует, как кажется, сообщение Исфизари. В его сочинении в разделе, посвященном описанию этой области, есть следующее сообщение:- «В районах того [Кандагарского] вилайета находятся люди авганские. И оттуда в Герат приводят много рабов» 60.

Возможно, что Исфизари имел в виду, что тимуридские и иные феодалы захватывали афганцев в рабство и продавали их на рынках Герата, но не лишено вероятности, что афганцы захватывали рабов и доставляли их в Герат на продажу сами или через посредников 61.

Более позднее свидетельство английского путешественника Ричарда Стила, побывавшего в этих местах в 1616 году, не оставляет сомнения об использовании в то время рабского труда у афганцев горных местностей, расположенных на путях от Инда к Кандагару. В своем путевом журнале Стил писал: «Эти Кандагарские горы населены свирепым народом, именуемым агваны или потаны; [они] очень сильны физически, немного белее, чем индийцы, большие разбойники и нередко захватывают целые караваны. Однако ныне, отчасти из страха перед Моголами, отчасти благодаря выгодам, которые приносит им торговля (они поставляют свое зерно, овец и коз, чего у них великое множество, а покупают ткани и другие предметы необходимости), они усвоили более цивилизованные обычаи. И все же, если они смогут захватить отбившегося человека сами или [получат его] через других, они продают [пленников] вверх в горы, подрезают им сухожилия ног, чтобы предотвратить Побег, и заставляют их молоть зерно на ручных мельницах и выполнять другие рабские работы» 62.

_____

59. В конце XVIII — первой половине XIX века рабство сохранилось далеко не у всех афганских племен, а там, где оно существовало, эксплуатация рабов переходила или уже окончательно перешла в феодальную (см. об этом ниже, стр. 133).

60. Исфизари, В 690, 51-6.

61. А. А. Семенов, основываясь на сообщении Исфизари по другому списку, но, к сожалению, не цитируя его, пишет, что «жившие в районе Кандагара афганцы, или пухтуны, по словам Исфизари, представляли собою ту народность, из которой в большом числе комплектовались кадры гератских рабов» (Семенов, Некоторые данные, стр. 76). Далее А. А. Семенов отмечает, что, по свидетельству Исфизари, в Герат ежегодно доставлялось из Туркестана, Индостана и других мест около 20 тысяч рабов для продажи на гератском рынке, причем «цена раба не была дешевей, а хлеб не был дорог» (там же).

62. Steel — Crowtler, A journal. 272.

[30]

О наличии рабства у афганцев в средние века имеется еще немало свидетельств как в источниках того времени, так и более поздних периодов, когда авторы пересказывают старые исторические труды 63. Упоминания о рабах есть и в генеалогических преданиях афганцев. Так, в одном из них рассказывается, что «Каджин усыновил трех рожденных в доме рабов: Тана, Бадара и Кана» 64. Мухаммед Хаят-хан в исторической части своей книги (по большей части пересказывающей содержание афганских источников), описывая результаты победы, одержанной юсуфзаями над племенами гория-хель в битве при Шейх-Тапуре (в середине XVI века), сообщает о продаже многих пленных воинов гория-хель в рабство как о деле обычном.

Свидетельства источников о распространении у афганцев рабства в позднем средневековье служат веским доводом в пользу предположения о том, что феодализации афганских племен могли предшествовать, если не у всех, то у многих из них, патриархально-рабовладельческие отношения. Но в XVI—XVII веках, насколько можно судить по свидетельствам имеющихся в нашем распоряжении источников, рабовладение не играло сколько-нибудь определяющей роли в жизни афганцев.

У многих афганских племен еще в XVIII—XIX веках прочно удерживались родоплеменная организация, вассально-союзнические отношения между племенами и их подразделениями, сохранялась роль совета старейшин (джирга), а также обычного (родового) права, общинных «домов гостеприимства» и т. д . 65. В источниках XVI—XVII веков есть некоторые сведения, помогающие понять происхождение характерного афганского обычая — периодического передела земли («веш»). Об истоках этого обычая у юсуфзаев сообщается в повествованиях о разделе завоеванных ими земель, произведенном Шейхом Мали, по-видимому, в конце 20-х — начале 30-х годов XVI века.

Ахунд Дарвеза пишет: «Когда юсуфзайский «улус» (племя, народ) овладел страною Сват, малик Шейх Мали почел за благо произвести подсчет всего [населения] улуса — малолетних и взрослых, мужского пола и женского, чтобы на основании этого разделить Сват. Людей акозаев и исазаев оказалось 6 тысяч, людей мализаев и ильясзаев также 6 тысяч [Всего] юсуфзаев оказалось 12 тысяч.

_____

63. Дарвеза. 62-6; Мухаммед Хаят-хан, пер. Пристли, 105.

64. [Dorn], The history of the A fghans, p. 46.

65. Патриархально-родовые и патриархально-феодальные черты в социально-экономических отношениях у афганских племен будут рассмотрены в третьей главе, так как этнографические данные для их подробной характеристики имеются в основном лишь в источниках XIX века.

[31]

Включив в подсчет людей нинграхари, ламгани и кабули, которые были с ними (т. е. пришли с юсуфзаями.— В. Р.), а людей этих пределов (местное завоеванное население.— В. Р.) в подсчет не включая, [Шейх Мали] таким образом произвел раздел [Свата]. До сего дня этот раздел Шейха Мали остается без всяких изменений» 66. По-видимому, раздел земель Свата, так же как и других завоеванных юсуфзаями территорий — Пешаварской долины, Бунера и Пянджкоры, был произведен с целью обеспечить равные наделы всем вошедшим в подсчет членам племени.

В дальнейшем (по данным XIX века) у юсуфзаев продолжались регулярные переделы земли по жребию между ветвями и подразделениями, родами и отдельными семьями, причем обмену подлежали не только пахотные земли, но также и усадьбы с жилищами. Правда, пересчет населения в XIX веке уже не производился и главы семей получали ставшие неравными наследственные доли. В таком виде обычай обеспечивал очередность в пользовании землями различного качества, регулировавшиеся им земельные отношения были прочной базой для реального сохранения родоплеменной структуры и организации, поскольку земля обменивалась по родовому признаку.

Знатные семьи у юсуфзаев также не были освобождены от переделов, что вызывало в XVI—XVII веках острую борьбу между усиливавшейся знатью, стремившейся закрепить за собой более плодородные земли, увеличить свои наделы и изъять их из действия обычая «веш», и рядовыми членами племени, отстаивавшими прежние уравнительные порядки землепользования.

В местной традиции сохранилась память о том, что Каджу-хан Ранизай, вождь юсуфзаев (середина XVI века), заявил, что он как хан Свата не обязан подчиняться обычаю переделов земли и имеет право ни при каких обстоятельствах не освобождать деревню, в которой он сидел. Однако после его смерти селение Аллахданд, служившее ему резиденцией, было вновь включено в состав земель, обмениваемых по жребию 67.

Сохранение обычая «веш» в той форме, в какой он удерживался у юсуфзаев еще в XIX веке, способствовало консервации родовой общины 68. При завоевании Пешаварской долины, Бунера, Свата и Пянджкоры местные жители были лишены земли и превращены в зависимых земледельцев и пастухов. При распределении земель родоплеменные вожди получали такие же наделы (по числу душ в своих семьях), как и рядо-

_____

66. Дарвеза, 89-а.

67. Raverty, AnaccountofSuwat, p. 271.

68. Подробнее об этом см. в главе III, стр. 124, 125.

[32]

вые члены племен. Такое распределение земли свидетельствует о том, что в XV—XVI веках у юсуфзаев сохранялась еще родовая община, во всяком случае, она не успела еще разложиться до конца, не превратилась лишь в пережиточную форму.

Однако имеются сведения и о существовании у юсуфзаев элементов феодальных отношений (вассально-союзнические отношения, наличие зависимого эксплуатируемого населения), о торговле рабами, а также об отсутствии нераздельного хозяйства в больших патриархальных семьях. Поэтому

отождествлять патриархальный род юсуфзаев XV—XVI веков с родом первобытнообщинного строя, конечно, нельзя.

У завоеванных юсуфзаями племен и народностей хозяйство сохраняло в основном натуральный или полунатуральный характер, городов не было, преобладало неполивное земледелие. Орошение поливных участков производилось из колодцев, а в поймах рек путем непосредственного использования сезонных разливов. Сложных ирригационных сооружений (плотины, большие каналы) не существовало. Низким уровнем развития производительных сил в завоеванной стране объясняется длительное сохранение у юсуфзаев «веша», родоплеменной организации, родовой общины и ряда патриархальных обычаев.

В «Немецкой идеологии», касаясь вопроса о завоеваниях, К. Маркс и Ф. Энгельс указывали: «Когда для захвата ни чего уже более не остается, нужно перейти к производству. Из этой очень скора наступающей необходимости производства следует, что та форма общественного строя, которая была принята осевшими завоевателями, должна соответствовать той ступени развития производительных сил, которую они застают, а если этого соответствия первоначально нет, то форма общественного строя должна измениться сообразно производительным силам» 69.

Можно полагать, что та ступень развития производительных сил, которую завоеватели-юсуфзаи застали в захваченных ими землях, в основном соответствовала существовавшей у них к тому времени «форме общественности». У других афганских племен, в зависимости от конкретных исторических условий и географической среды, социально-экономическое развитие шло иными путями.

____

69. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 3, стр. 74.

[33]

Цитируется по изд.: Массон В.М. Ромодин В.А. История Афганистана в двух томах. Том II. Афганистан в Новое время. М., 1965, с. 26-33.